Отойдя подальше от Древней Дороги, путники остановились. Надо дожидаться Прозора.

А он в это время затаился за высоким кустарником, что рос сразу за гнилым ручьем. Ждал. Прозор припал к земле и будто слился с ней. Казалось, он даже не дышит. Ничто не выдавало, что на этом месте кто-то есть.

По лесу летел глухой гул и порой раздавался гулкий стук и шелест крон. Это падали стволы деревьев. Нарастал тяжелый топот, от которого содрогалась земля. Уже близко слышался треск ломаемых ветвей, тяжелые длинные вздохи и сиплый рев.

И вот…

У Прозора в горле встал ком и его не сглотнуть! Показалось, что он невзначай проглотил холодный угловатый камень. Этот каменный обломок застрял чуть ниже груди и студил сердце.

Из леса на конец Древней Дороги с шумом выходили три невиданных зверя.

«Ящеры!» — стукнула мысль.

Иного названия этим чудовищам было не подобрать. Они тяжело и вязко перебирали длинными задними лапами, а передние… Будь Прозор в другом месте и не исходи от чудовищ неведомая угроза, то он непременно бы улыбнулся. Но сейчас венду было не до смеха…

В сравнении с тяжелыми и толстыми задними лапами, передние казались мелкими и несерьезными детскими ручонками. Они безвольно и беспомощно висели на желтоватой, в пестрых цветных разводах груди. Ящеры шагали на задних лапах, передние не выдержали бы веса чудовищ и сразу бы сломались.

За грузными тушами, шурша, волочились длинные, усеянные треугольными шипами хвосты. Зеленоватая чешуя переливалась в солнечных лучах. Она походила на рыбью, но каждая чешуйка чудища размером оказалась не меньше трети дружинного щита.

Разинутые пасти сверкали острыми, длиной с локоть, зубами. Порой меж передних клыков вылетал и тут же прятался длинный раздвоенный язык.

Желтые глаза с узкими черными зрачками казались остекленевшими и лишенными не только разума, но и жизни.

Из нутра чудовищ вырывалось шумное дыхание Оно-то и походило на длинный глухой вздох. Изредка ящеры задирали пасти и оглашали воздух жутковатым, походившим на стон, ревом.

Казалось, что эти твари вылезли из самых глубин пекла. При каждом их шаге подрагивала земля.

Но самое важное, что увидел венд, это то, что на чешуйчатых броневых спинах ящеров, в хитроумном переплетении толстых цепей, были закреплены подобия деревянных площадок. На них стояли люди…

Кто они и что собой представляют, разобрать Прозору не удалось. Тела скрывали длинные, до пят, то ли балахоны, то ли плащи.

У каждого в далеко отставленной руке длинный посох. Люди на площадках стояли неподвижно. Даже складки черных одеяний не шевелились. Как они повелевали ящерами — непонятно. Казалось, исполинские твари повинуются незримым, молчаливым приказам и идут, куда надо черным балахонам. Про себя Прозор сразу же прозвал людей на площадках повелителями. Отчего он их так обозвал, охотник и сам затруднился бы ответить.

За ящерами шел еще десяток людей, обряженных в такие же балахоны, только серого цвета.

Посохов у серых не было. В руках они держали длинные копья, а за спинами их висели длинные угловатые щиты.

Повинуясь незримому приказу черного балахона, передний ящер остановился. Два других чудища подошли, стали так, что получился треугольник, и замерли.

Глаза их бездумно смотрели друг на друга. А из пастей все так же вылетали и прятались длинные языки.

Казалось, что стоявшие на площадках люди совещались. Хотя Прозор, как ни напрягал слух и как не проглядывал глаза, не услышал ни звука и не увидел какого-либо движения. Но венд был уверен — повелители чудовищ переговариваются.

Капюшоны не только скрывали головы, они скрадывали и лица. Казалось, что внутри черных балахонов никого нет, что вместо лиц — бездонные провалы, пустота. Может, так оно и было.

Так же выглядели и пешне — в серых балахонах. Лиц нет, вместо них мерцали бледные сгустки. Но складки их одежды все-таки шевелятся, будто их раздувает ветер.

Один из черных повелителей вдруг шевельнулся и указал посохом в сторону леса. Туда, куда недавно ушли венды.

В висках Прозора бухало тяжелым молотом. Опасность! Приобретенное в детстве чутье сейчас в полной мере показывало себя. Как только он разберется, в чем дело и как лучше действовать — боль уйдет. И она сразу отпустила: охотник решил, что если ящеры пойдут в лес, то он обозначит себя.

Пусть внимание балахонов будет привлечено к нему. Он побежит в другую сторону, уведет чудовищ подальше. Возможно, они его нагонят. Ну что ж, своей смертью он отведет беду от друзей. Видимо те, кто скрываются под длинными одеяниями, не просто люди. Они колдуны и чувствуют, что творится вокруг…

Прозор напрягся. Приготовился вскочить и припустить так, как он никогда не бегал…

Обошлось!

Колдун на переднем ящере поднял посох и повел им на вершину горы, на ту изъеденную ветрами лиловую скалу, откуда начинался спуск в долину.

На изогнутом конце посоха засверкала голубая искра, начала расти, распухать и вдруг с треском превратилась в сверкающий шар. Он неожиданно сорвался с посоха, поколыхался немного и полетел вверх, вдоль Древней Дороги.

Прозор увидел, что по пути шар рос, багровел, потом стал сине-серым и незримо глазу превратился в такую же давешнюю серую тучу. Туча быстро взлетела и повисла рядом с вершиной горы. По краям ее бегали темные сполохи.

«Ага! Вот чьих это рук дело! Понятно… Что ж, гроза нам не страшна. Она не эти чудища!..»

Теперь вверх по Древней Дороге первыми пошли серые балахоны. Ящеры с черными повелителями на спинах двинулась вслед. Земля сотрясалась…

А Прозор глядел на лапы чудовищ. Четырехпалые, с длинными сероватыми когтями. Тяжесть крошила камень Древней Дороги, когти оставляли в ней глубокие выбоины.

Вот кто этим утром оставил след на мхе! Только оказалось, что это не великанская невиданная птица, а громадный холодный ящер, которым повелевал…

Но над тем, кто повелевает чудовищами, Прозор думать не стал. Может, это вовсе и не люди. Лиц нет, складки балахонов почти не колышутся.

Когда последний ящер скрылся за деревьями, что росли вдоль Древней Дороги, Прозор отполз подальше и решив, что его уже вряд ли увидят, стремительным охотничьим шагом припустил назад. Бежал, отмечал путь, присматривался к окружающему лесу, и в голове его скакали мысли.

«Ох, свезло! Как удачно с вершины бежали! Кто знает, чем бы встреча с этими тварями закончилась, взяло бы их серебро или нет? Эти ящеры будто из Пекла вырвались. А их повелители? Люди? Похожи на людей, да вот что-то в них не то! Особенно у тех, что на площадках стояли. Не шелохнутся! У серых хоть движения видел, а эти!

Добрые люди не станут свои лица от бога Хорса прятать! Тот все видит, и если что ему не по нраву, так запросто своими лучами спалит! А если скрыт солнечный бог тучами, так Перун ударит синей стрелой. Синяя молния смерть несет, что духам, что людям…